В этом году на Дальнем Востоке появилась почти сотня новых предприятий. Больше тридцати тысяч человек оформили бесплатный гектар. Планируемые инвестиции измеряются триллионами рублей. Все это результат беспрецедентных налоговых и административных льгот, которое государство дает тем, кто собирается делать бизнес на "краю земли", как называют порой этот далекий от Москвы регион. О первых итогах работы по привлечению капитала и людей на Дальний Восток «Комсомолке» рассказал вице-премьер Юрий Трутнев, ответственный за развитие страны от Хабаровска до Якутии и Чукотки.
- Юрий Петрович, главный итог ушедшего года для вас?
- Мы научились привлекать инвестиции. Это смелое заявление, но думаю, это правда. Сегодня 26% от всех прямых иностранных инвестиций (тех, что идут не на биржу, а на строительство реальных заводов и фабрик. - Ред.) в России приходится на Дальний Восток. На 4% населения - неплохая цифра. Но мы будет совершенствоваться, привлекать новых инвесторов, лучше их поддерживать. Сегодня на Дальнем Востоке заявлено 1100 новых инвестпроектов на 3,7 трлн. рублей. Появилось 89 новых предприятий, уже вложено 130 млрд. Создано 8,5 тысяч рабочих мест.
- Какой следующий шаг?
- До 2025 года появится 115 тысяч рабочих мест. Это вроде не так много для нашего региона, но этим людям надо где-то жить, лечиться, учить детей, в садик их отправлять. Всем этим тоже нужно заниматься, создавать социальную инфраструктуру. Развитие - это не когда ты что-то сделал и счастливый дальше живешь, надо постоянно двигаться.
- Как в любом бизнесе, получается. Постоянно крутишь педали, чтобы не упасть...
- Абсолютно. Это конкурентное пространство. Потому что люди выбирают, куда вкладывать деньги – на Дальний Восток или в Японию, Корею, Сингапур. А другие выбирают, где им жить и работать, где детей своих растить...
- Многие эксперты полны скепсиса. Мол, заявления о сотнях проектов - это лишь слова. Что вы им ответите?
- Построены 89 новых предприятий. Можно выехать и потрогать их руками. С людьми поговорить, которые там работают. Простой пример - в Приморье новому губернатору досталась сложная финансовая ситуация. А недавно встречались, он мне говорит: «От новых проектов в этом году уже пришло налогов на 1 млрд. 200 млн. рублей, это нас сильно выручило». Это только в региональный бюджет (есть еще отчисления в федеральную казну и в муниципальные бюджеты. - Ред.). Неплохая цифра, правда? Но мы не упиваемся этими достижениями. Прекрасно понимаем, что для территории Дальнего Востока 89 предприятий - это не очень много.
- Смотря каких предприятий...
- Это пока не гигантские заводы. Для них времени надо побольше, за три года их не построишь. Но их уже начали возводить. Например, судостроительный комплекс «Звезда» в Приморье. В Амурской области будут строиться газохимический и газоперерабатывающий комплексы - они вдвое увеличат поступления в бюджет региона. Сделано, наверное, не так много, как хотелось бы, но и немало точно. Знаете, я всегда, когда сталкиваюсь с какой-то задачей, чувствую инерцию. Сначала упираешься, вязнешь, ноги уже по колено, а эта штука не едет… А потом еще поднажмешь, и вдруг чувствуешь – поехала. Я могу сказать, что процесс развития Дальнего Востока поехал. Работы еще много, но стало немного проще.
- Какие инвестпроекты вас больше всего радуют?
- Мне нравятся все. Когда что-то новое происходит, это же не просто галочка. Люди находят свой путь в жизни. Это относится и к большим, и к малым проектам. Когда Наталкинское золоторудное месторождение с 1947 года не разрабатывалось, а сейчас благодаря новым условиям и мерам поддержки оно введено в эксплуатацию, это хороший результат. Мы постоянно общаемся и с инвесторами из России, и из других стран. Недавно приезжала женщина из Вьетнама, чья компания обеспечивает 2% мирового производства молока. Готова вложить миллиард долларов: построить коровники, стадо большое сделать, переработку молока наладить. Красивый, хороший проект.
- Ого! Ей все настолько понравилось?
- Конечно. Почему вся модель развития Дальнего Востока начала двигаться? Причин несколько. Во-первых, мы модель немного перевернули. Раньше было: давайте упрочнять связи с европейской частью страны. Да, их надо упрочнять, но расстояния мы не изменим. Если там 9 тысяч километров, то мы не сделаем ни 2, ни 3 тысячи. Это все равно далеко, все равно большие сроки и большая стоимость перевозки. Новая модель развития Дальнего Востока - связи со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Рядом с Дальним Востоком живут 4 млрд. людей планеты. Это огромные рынки и огромные возможности. Мы исходим из того, что нам надо развивать сельское хозяйство и продавать продукцию в том числе на экспорт. Во-вторых, забота об инвесторах. Не найдется инвестора, который бы сказал, что он ко мне обратился, а я не среагировал. Мы разбираемся с административным давлением, выделением земли, подведением коммуникаций. Всю поддержку, которую надо, мы оказываем каждому инвестору, любому – большому, маленькому. Ориентация на огромные рынки, правильное географическое, логистическое позиционирование плюс забота об инвесторах и создание институциональных условий (наши льготы и преференции) – все это вместе и создает другое инвестиционное пространство.
- Миллиард долларов - это гигантские инвестиции, десятки тысяч коров на них можно купить. Всю страну можно молоком залить!
- А почему только страну? Мы и экспортировать должны. И сою, и молоко, и мясо всех сортов. Это огромная возможность для развития Дальнего Востока.
- Собственный бизнес не убьем? Придет крупный иностранный инвестор, а маленькие фермы вымрут...
- Бизнес всегда находится в конкурентном пространстве. Не будем привлекать крупных инвесторов, чтобы маленькие хорошо жили? Наверное, так не получится. И не стоит так делать. Мне кажется, это, наоборот, даст дополнительные преимущества. Для маленького бизнеса самое большое препятствие – трудно сбыт организовать. Когда существуют большие предприятия, это легче.
- У нас на сайте kp.ru в разделе «Дальневосточный прорыв» одна из самых популярных заметок - «Как москвичу получить дальневосточный гектар». Неужели едут?
- Насколько я помню цифру, 1980 жителей Москвы подали заявку на гектар на Дальнем Востоке. С одной стороны, не так мало. С другой, для Москвы немного.
- На что в основном берут гектар?
- Всего заявок - 107 тысяч. Оформлено 33 тысячи участков. Еще по 8 тысячам приняты положительные решения. Из них 40% хотят построить там загородные дома. Это значит, что на территории Дальнего Востока скоро появится 16 тысяч новых домов. Очень много сельского хозяйства: пасеки, фермы. Есть рекреация: охотничьи и рыболовные базы. Почти каждое получение гектара - это история, настолько разнообразные возможности их использования люди придумывают. Например, дайвинг-центр на берегу побережья. Или школа выживания. Туда, кстати, народ со всей России уже начал ехать.
- Где-то совсем в глуши?
- В Приморье. Постараюсь туда съездить, посмотреть живьем. Мне кажется, что дело не в направлениях, которые люди выбрали. Дело в том, что мы предоставляем им свободу. Каждый человек лучше любого начальства, любого правительства знает, что он может и что ему интересно. Нам и хотелось запустить это именно как новую степень экономической свободы. Если мы предоставим людям возможность трудиться на земле, мне кажется, мы сделаем очень хорошее дело.
- А много ли тех, кто уже полностью освоил гектар?
- Пока не так много. На "Днях Дальнего Востока" (проходили в Москве с 8 по 16 декабря. - Ред.) общался с парнем, который приехал со своим медом. С тем, который он вырастил на бесплатном гектаре. Освоил, пасеку поставил и уже мед продает. Замечательный, кстати – я пробовал. Мы должны создать условия для таких людей. Чтобы они проявляли инициативу, создавали новые производства, улучшали уровень жизни.
- Можно ли осваивать гектар удаленно? Или это история только для тех, кто хочет переехать на новое место?
- Действительно, многим это кажется сменой места жительства. Поэтому, наверное, не так много заявок из других регионов. Но если ты создаешь какой-то туристический объект, ты вовсе не обязан там жить. Его можно запустить и на других принципах. Еще о гектаре: мы сейчас думаем над тем, как использовать его для коллективных форм труда. Если собирается какое-то количество человек, получает по одному гектару и организует там ферму с дальнейшей продажей, скажем, той же сои на экспорт, в чем проблема? Нам надо помочь это сделать.
- Много ли коллективных заявок?
- По Дальнему Востоку уже 72 такие точки. В нескольких местах от 150 до 300 заявок. Там в ближайшее время появятся новые поселения. Это тоже один из итогов нашей работы. В последнее время у нас села только вымирают. Если мы начнем создавать новые населенные пункты, это и есть развитие страны.
- На земле можно что угодно делать? Если не захотел ферму, не получилось бизнес вести, можно просто дом построить?
- В рамках гектара мы похоронили все эти деления на категории земель. И это великое дело. Бред же - мол, у тебя есть земля, она находится в категории земель сельхозназначения, поэтому жилой дом ты там построить не можешь (таковы правила землепользования в России. - Ред.). Почему не можешь-то? Государству выгодно, чтобы человек построил дом, семья у него станет больше, он какие-то строительные материалы купит – это же все хорошо, правда? Это ж не хуже, чем поле картошкой засадить?
- Как удалось это пролоббировать?
- За последние три года мы выпустили 22 федеральных закона. Мало найдется министерств и ведомств в России с такой производительностью. И за каждым законом было сопротивление. Нам говорили: «тарифы выравнивать нельзя», «землю распределять – да вы что, с ума сошли?!», «народ пускать по электронной визе - как вам это в голову взбрело?!» Это сопротивление мы преодолеваем только по одной причине: потому что нас поддерживает президент России. А он ратует за развитие Дальнего Востока.
- Вы отвечаете за развитие девяти регионов. Какие можете похвалить, а какие - в аутсайдеры записать?
- Я ко всем членам команды губернаторов отношусь щепетильно, слежу, как люди работают, стараюсь помочь. У кого-то получается лучше, у кого-то похуже. Мне нравится, как работают власти в Амурской области, Приморском и Хабаровском краях. Они неравнодушны к развитию регионов. На Камчатке немного другая ситуация. Там контролирующие органы уж очень стараются всех проверять - бизнес голову поднять не может. У меня с ними постоянно происходят беседы на эту тему.
- Пример можете привести?
- Человек построил аквапарк. По сути, в подарок региону, потому что он никогда не окупится. С бизнес-целью его надо было в Сочи строить, а не на Камчатке. Этого человека проверили за первые три месяца шесть раз. Я собираю силовиков и говорю: «А зачем»? Они говорят: вы знаете, нам заявление написали. Ну, здорово, говорю, а нашли что-то? Ну, не очень, отвечают. Я говорю – вы же работать не даете человеку, лучше бы помогли вначале. В каждом регионе есть свои проблемы. Административное давление - одна из наиболее распространенных.
- Какие еще проблемы есть на местах?
- Иногда не хватает сконцентрированности, целеустремленности. Сейчас стараюсь убедить губернатора Сахалина, что ему нужно сосредоточиться на самых важных для людей проблемах. Не могут в центре острова стоять разваленные здания с окнами, затянутыми полиэтиленовой пленкой. Я их раскритиковал в хвост и в гриву с полгода назад, через несколько месяцев приезжаю, а они эти дома загородили... забором. Красивым алюминиевым забором. Говорю: вы считаете, люди от этого жить лучше стали, что вы их забором загородили? Или вы от меня их спрятали?
- Стандартная история: если высокий начальник приезжает, его возят по тем маршрутам, где все красиво.
- Конечно. Думаю – ну, красота, вот еще только так меня не пытались обмануть. Деньги в регионе есть – надо снести ветхое жилье, создать лучшие условия для реализации инвестиционных проектов. Есть чем заниматься почти в каждой территории.
- Но стоит отвернуться, возникают проблемы…
- Проблемы всегда возникают. Отворачиваться я не имею права, мне эта работа поручена. Я 50% времени провожу на Дальнем Востоке.
- Эксперимент на Дальнем Востоке провели - вполне успешно получилось. Может, адаптировать лучшие технологии (по тому же гектару) на остальную часть страны?
- Я бы не спешил. Работу по созданию механизма выдачи земли мы еще не доделали. Знаю все недостатки. Во-первых, мешают незарегистрированные права на землю: когда человек уже все давно построил, разрешение у него есть, но это нигде не зарегистрировано. Во-вторых, несовпадение координат: когда человек выбирает участок, а попадает немного в другое место. Мы это исправляем. Уполномоченные органы обязаны помочь человеку получить землю именно там, где он хочет. Я хочу, чтобы это было совсем просто. Сейчас на Дальний Восток возвращается народ, который давно уехал в европейскую часть страны или даже за границу. Они едут обратно, чтобы получить землю. Разве плохо? А что касается распространения, то это не моя компетенция, не мне принимать решение. Но думаю, в Сибири, на Урале – можно попробовать.
- Хорошо, будем двигаться с востока на запад, получится?
- Сначала нам нужно до конца отработать. Думаю, через полгода уже сможем сказать: все, мы это делать умеем. Потом взять нашу матрицу, опыт и понемножечку двигаться. Нам же всю страну надо развивать в конце-то концов.
- А вы сами гектар уже взяли?
- Я думал над этим. Руки чесались, но не стал.
- Почему?
- У нас психология общественного сознания так устроена: где бы я ни взял гектар, скажут, что себе выбрал самый лучший! Не хочется в такой истории участвовать. Пока я такое решение не принял, но и не считаю этот вопрос для себя закрытым.
- Если возьмете, как будете использовать?
- Мне нравится много территорий Дальнего Востока. Я вообще люблю природу, леса, реки. Построить какой-нибудь охотничий или рыбацкий приют на реке, чтобы самому пользоваться, чтобы люди могли там отдыхать. Вот это я бы сделал с удовольствием.
- Недавно снова заговорили о мосте на Сахалин. Будут его строить?
- У нас есть задача подготовить предварительное технико-экономическое обоснование. После этого поймем, как это все будет выглядеть. Пока конкретных сумм и сроков нет. Это огромный проект. Думаю, месяца через три закончим предварительные исследования. Будут эскизные цифры. По итогам доложим президенту, а он уже будет принимать решение.